-Кто-то теряет, кто-то находит-
Мишка сидел на снегу рядом с огромной ёлкой. Бурый зад немножко уже начало холодить, поэтому медведь ёрзал, волновался. Но не нападал на стоявшего перед ним человека.
- Так, последний раз спрашиваю, куда ты его дел? – Мужчина с сердитыми глазами по имени Трифон поднял ружьё, нажал на спусковой крючок. Гром выстрела разорвал тишину зимнего леса. С ёлки на медведя упали снежные хлопья и пара шишек. Но мишка не повёлся на провокацию, упрямо молчал.
- Ты что, отдал его кому-то? – Трифон передёрнул затвор.
Медведь опустил голову, и стал заинтересованно рассматривать свои лапы. То-ли хотел сказать, я не помню их имён, а может ему было вообще фиолетово.
- Кому ты его отдал? – Раздался новый выстрел.
Большая снежная лавина съехала с ели, накрыв окружающий мир белой завесой. В то же мгновение бурая тень сбила Трифона с ног, раздался быстро удаляющийся треск ломаемых веток. Когда снежный туман улёгся, то всё, что осталось от медведя это была прогретая до земли ямка в снегу.
- Да чтоб тебе ещё сто лет без блинов сидеть, - выругался Трифон, поднимаясь на ноги, и с маху забросил в снег ружьё с погнутым стволом.
***
Вольный художник Семён Потапов возвращался после трудного художественного дня. Для достойного завершения трудовых будней ему не хватало сущей мелочи. Он уже собирался занять небольшую сумму у случайного благодетеля, но на остановке пригородной маршрутки никого пока не было.
Семен уже собрался впасть в отчаяние, но случайно просто упал на скользком льду. Надо отметить, что лёд при этом нисколько не пострадал. Чего нельзя сказать о нашем герое. Тем не менее он собрал всю волю в едином порыве, и поднял свою верхнюю половину в вертикаль. Тут из-под ноги Потапова выскочил небольшой предмет округлой формы, примечательный своим красно-медным блеском.
«Вот она, рука судьбы», - догадался Семён, протягивая ладонь к цветмету. На поверку предмет оказался небольшим кувшином с узорами и различными письменами. Большинство письмён Семён не смог расшифровать, не смотря на всю образность своего мышления. Но наконец на глаза попались знакомые буквы.
«Наукай бельдын акой амычно тупеку», - прочитал вольный художник. «Хотел бы я понять, что это означает», - подумал вслух Семён. Видимо, написано было на каком-то тюркском наречии. Далее было неразборчиво. На всякий случай Семён потер письмена рукой. Внутри кувшина что-то зазвенело, потом загудело, и изнутри вылетел небольшой жучок с голубыми крылышками.
Вдруг совсем рядом кто-то произнёс низким голосом: «Кабельдяку нашуй даляку нишни доргого брука».
- Чего это? – Не согласился Потапов.
«Амолека рю нашуй да нишни брука», - раздалось в ответ.
- Вот уж нет. Сам ты того этого. – Ловко перевёл стрелки Потапов.
«Будика джунака бешака лака ачука», - не унимался собеседник.
- Слушай, а почему я тебя понимаю? – Внезапно задумался Семён.
- Потому, что это было твоим желанием. Давай следующее говори. – Коварно хохотнул джинн, и нетерпеливо замахал голубыми крылышками.
